Я найду тебяНазвание: Я найду тебя
Автор: IkaruschkaБета: -mummi-Размер: мини (1750 слов)
Пейринг/Персонажи: Рыжая/Лорд
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: нецензурная лексика, смерть персонажей
Краткое содержание: Встреча на Изнанке
Примечание: Фик написан для команды WTF Dom по заявке "Разочарование и отчаяние тех, кто ушел на Изнанку". Автор материальной пользы не извлекает
читать дальшеВозвращающийся может стать совсем не тем, кем был раньше.
Он может не испытать многое из того, что испытал на предыдущем круге,
а значит, он будет другим.
*** Принцесса ***
Она возит щеткой по тарелке — шурх-шурх — наблюдая, как мутная вода стекает с ее крапчатых пальцев. Сползает пена, и под лопающимися пузырями веснушки на руках кажутся бледнее, чем вчера. Еще немного, и пятнышек, когда-то ярко-рыжих — а теперь блеклых, как пожухлые листья — наверное, не станет совсем. Когда-то она не была в восторге от своей конопатости. Позже от уходящего цвета ей хотелось плакать. Сейчас ей все равно.
Шурх-шурх-шурх. Три оборота щетки по фарфоровой изнанке и четыре — по наружности. Тридцать девять тарелок, двести семьдесят три ежевечерних движения рукой, тысяча шестьсот тридцать восемь в неделю… Можно было бы посчитать все обороты — за месяцы, годы… Но она уже не помнит, сколько лет здесь работает. Она перестала считать дни, когда умер Толстый.
Перестала ждать, через какое-то время забыв и о том, кого или чего она ждала.
— Этот помер, — сочувственно причмокивает санитар, проследив взгляд посетителя до пустой кровати. — Весь красными пятнами пошел… Сначала думали, ветрянка. Лечили-лечили, не помогло. Темное дело.
Мужчина с татуировкой на лбу хватает санитара за локоть:
— Он точно умер, а не…
Санитар вздыхает:
— Я труп в "холодильник" увозил. Хотел бы не, поверь, дружище.
Он уходит, а мужчина легко сжимает ее пальцы, гладит ее по щеке и бормочет непонятное:
— Бэпэ…
Когда она осталась одна, начались эти сны. Больничная палата, люди в белых халатах и патлатый мужик, который держит ее за руку и о чем-то с ней говорит. Просыпаясь, она не помнит его слов, но всегда думает о смерти. Не лучше ли и ей умереть, чем скорее…
— Скорее! — тычок в спину. — Да очнись же, рыба снулая! Посетители!
Для посетителей слишком поздно, но она послушно откладывает тряпку, вытирает руки о фартук и выходит из подсобки.
За столиком у окна сидят двое. Увидев татуировки на их лицах, она вздрагивает. Вспоминает посетителя из своих снов, и сердце в груди тревожно сжимается.
— Чего желаете? — спрашивает она бесцветным голосом, глядя в пол.
— Ширнуться и перепихнуться, — манерно, с неприятной визгливой ноткой произносит один.
— Пива принеси. Три пива, — отвечает другой.
Она бросает взгляд на дверь в поисках третьего гостя, но в полутемном зале не видно никого, кроме этих двоих. Зато за окном она замечает большую черную машину, шикарную и одновременно пугающую, как катафалк.
— Нравится? — Тот, что сидит слева, вдруг сильно дергает за подол ее юбки и вынуждает ее присесть на скамью рядом с ним. Он привлекает ее к себе, а потом тонкими липкими пальцами хватает ее за подбородок. — Страшная-то какая!
Ухмыляясь, он изучает ее лицо. Волей-неволей и ей приходится смотреть, и она видит, как лихорадочно блестят его расширенные зрачки и кривится рот в нервной улыбке. Мужчина стар и потрепан, несмотря на щегольской прикид, крашеные волосы и подведенные глаза. Наверное, когда-то этот человек был красив, но теперь даже причудливые узоры на его лице не способны скрыть следов распада — зеленая краска оплавилась от пота и осела грязными ручейками в бороздах морщин.
— Оставь ты ее в покое, Лист, я сейчас сдохну от жажды. — Второй тип моложе, раскрашен аккуратнее, но тоже выглядит неприятным. Он смотрит на нее исподлобья: — Тащи пиво, живее!
— И себе можешь взять, — похотливо мурлычет Лист, отпуская ее. — Посидишь немного с нами, пощупаю твой костлявый зад.
Принцесса молча поднимается и уходит в подсобку, где из бочонка с пивом наливает четыре кружки под сварливое шипение старухи-хозяйки:
— Давай без фокусов. Ты видала их тачку? Эти парни не из бедных. Хотя бы раз принеси нормальные чаевые. Из-за таких шлюх, как ты, бизнес на ладан дышит.
Она равнодушно опускает пиво на поднос и выходит в зал. Пока она расставляет кружки перед гостями, старый мудила снова дергает ее к себе — пиво выплескивается и растекается по столу мутной лужей.
— В постели ты такая же нерасторопная? — спрашивает Лист, лапая ее за грудь. — Как звать-то тебя?
Она берет свою кружку и делает длинный, неспешный глоток.
— Девчонки прозвали Принцессой.
Мрачный субчик помоложе вдруг начинает ржать. Принцесса отрешенно цедит шибающее в нос спиртом пойло. Лист отводит с ее шеи блеклые кудри и, приблизив свой кривой рот почти вплотную к ее уху, вкрадчиво произносит:
— Принцесса, вот как? А мы вот знаем одного эльфийского Принца, правда, Циклон? Все телки по нему мокнут. И годы его не берут, прямо как Дориана Грея.
Тот, кого назвали Циклоном, хрюкает в кружку:
— Дориан Серолицый. Кстати, чего он там застрял? Может, пойти проверить?
— С вязким перебрал, вот и прохлаждается. — Лист расстегивает блузку Принцессы и гладит ее грудь через лифчик. — Ну так как? Хочешь познакомиться с Принцем?
Она делает еще один большой глоток и чувствует, как крепкое пиво ударяет ей в голову. Пожимает голыми плечами:
— Выдумки все это, про лесных эльфов. Вы обычные торчки, богатенькие папенькины сынки.
Лист больно сжимает ее сосок длинными крашеными ногтями.
— А ты телка с норовом, да? Жаль, потасканная. Зачем Принцу такая Принцесса, старая шалава? Для эдакой сойдет и милый друг Лиственница.
С этими словами он поворачивает ее к себе и целует слюнявым ртом. Слюна мерзко пахнет блевотиной. Не сумев сдержать отвращения, она впивается зубами в его тонкие губы — и тут же падает на пол от неожиданно веской для такого дохляка оплеухи.
— С-сука! — Лист вскакивает и нависает над ней. Скулы на его лице сводит в мерзкой, неестественной гримасе, как у припадочного. Он проводит пальцами по своему рту, смотрит на испачканные кровью пальцы и истерически визжит. — Циклон, эта драная сучка меня искалечила!
Она пытается отползти под соседний стол, но тяжелый ботинок настигает ее и бьет в висок. Все вокруг тотчас же меркнет и расплывается — пространство словно наполняется тем самым мутным пойлом, что она разливает в кружки из бочонка. Она видит лишь одно яркое пятно — себя. Свое лицо, покрасневшее от пощечин, и вспыхнувшие подпалины давно полинялых веснушек, и тусклые волосы, постепенно окрашивающиеся в красный цвет.
— Черт, да я же тебя знаю! — вопит Лиственница, нанося еще один удар каблуком. Ее голова дергается, сталкиваясь с железной ножкой стола. В затылке раздается противный хруст. — Рыжая проблядь! Пацаны, это же та самая рыжая тварь, Рыжая!
— Рыжая, Рыжая, нет!
В ее обнаженную грудь ударяет разряд тока. Люди в белых халатах суетятся вокруг нее, а мужчина с татуировками на лбу бьет ее по щекам, и в его глазах слезы. Она узнает Рыжего и пытается ему улыбнуться, а потом внезапно узнает и визжащего Серолицего, которого сегодня повстречала впервые. Вспоминает старый особняк и кегельбан в подвале, и похотливое мурлыканье молодого, тощего Лиственницы: "И себе можешь взять".
Последнее, что она видит — Его, выходящего из уборной. На нем элегантный костюм цвета палой листвы и зеркальные очки, на одном из стекол — наклейка с писающим мальчиком. Теряя сознание, она понимает, что наконец дождалась.
*** Принц ***
— Го-о-споди, — протягивает он, приподнимая очки. — Вас, долбоебов, на двадцать минут нельзя одних оставить.
Он переводит взгляд с растерянного Циклона на Лиственницу, с Лиственницы — на женщину под столом, от нее — на застывшую в дверях толстуху, прижимающую ладонь к губам.
— Да я просто ей по морде врезал! — пятится и воет Лиственница. — По морде просто! Да эта сука… та самая… сожгла наш коттедж… все подчистую спалила и сбежала… Ребята погибли! Сука ры-ыжая!
Принц подходит и легонько шлепает обдолбанную истеричку по щекам. Достает из кармана пакетик, открывает его и отщипывает кусок зеленого "пластилина".
— Сбавь-ка децибелы. Ты пугаешь нашу гостеприимную хозяйку. На вот, скушай.
Лиственница послушно открывает рот, начинает жевать и почти затихает — тихо поскуливая, садится на скамью.
— В машину, обоих, — командует Принц Циклону.
Тот бросается к женщине на полу, хватает ее за подмышки и волочит к выходу. Его белая рубашка тут же покрывается багровыми пятнами.
Принц тем временем подходит к хозяйке, испуганной размалеванной старухе, нажимает на кнопку на дужке очков — стекла вспрыгивают в горизонтальное положение — и улыбается. Нахально и вместе с тем виновато.
— Мадам, я приношу извинения. Сейчас мы отвезем вашу официантку в больницу. Там о ней позаботятся. А вы, — он достает из кармана пухлый бумажник и вкладывает ей в руку, — приберете тут и забудете этот прискорбный инцидент, хорошо?
Толстуха кивает, и Принц, еще раз улыбнувшись — на этот раз лучезарно, — покидает кафе.
У порога он достает сигарету и закуривает, наблюдая, как два идиота на обочине дороги пытаются впихнуть труп в машину: толкая его ногами вперед, через левую дверь на заднее сиденье.
— Ты протолкни, а я с той стороны приму, — зло говорит Циклон, обходя тачку. — Ну, давай, соберись уже, пидор!
Лиственница еле держится на ногах, но вяло огрызается. С грузом он справляется — но, протолкнув тело, падает на землю. Гулко захлопывается дверца.
— Блядь! — вопит Лиственница. — Господи, палец!
Циклон наконец затаскивает официантку в машину и подходит к приятелю.
— Что с твоим пальцем, Лист?
— Да не с моим же! — Лиственница ползет под колесо. — Ей палец дверью отрезало, где-то здесь упал! Дай чертов фонарик!
— Быстро в машину, — Принц бросает окурок на землю и дает Лиственнице пинка. — Валим отсюда.
Лиственница на заднем сиденье ноет, что сучья кровь заляпала ему новые брюки, но вскоре затихает.
— Что это за история с пожаром? Ты ее застал? — спрашивает Принц Циклона, отчаянно вцепившегося в руль.
— Нет. Но старики рассказывают… Вроде и впрямь была какая-то рыжая девка, горничная, что ли. Подпалила старый Дом и сбежала под шумок. Не думаю, что это она. У Листа, сам знаешь, крыша совсем протекла. Та, говорят, нездешняя была, а эта — видно же, что из наших блядей. Куда ее девать-то теперь?
— Я сам разберусь. — Принц барабанит пальцами по пластиковой панели. — Притормози в тихом месте, высадишь меня. Потом сделай вот что. Отвези этого торчка домой и двигай в мастерскую. Пусть сходят в клоповник, найдут какого-нибудь задрота-прыгуна. Такого, которого никто не хватится. Вы, подонки, изгадили мою машину, и ее нужно отмыть. Понял?
— Конечно, мой лорд, — криво ухмыляется Циклон.
***
Мертвая официантка лежит под дубом и кажется спокойной, умиротворенной. Он перенес ее в Лес — это показалось ему правильным. Он жалеет ее. Нехорошо получилось.
Он наблюдает, как ее тело зарастает травой, покрывается дерном и мхом. И когда остается видна лишь голова и разметанные волосы, он вдруг безотчетным жестом проводит по ним — с той стороны, где они не слиплись в бурый ком.
— Рыжая, — шепчет Принц, и одно мгновение ему кажется, будто он упускает что-то важное. Он дотрагивается до бледного веснушчатого лица, пока оно не скрылось за вязью корней. — Какая ж ты рыжая?.. Совсем седая.
***
Они лежат на кровати, и где-то в полусумраке наступающего утра звучит Мадригал Генриха Восьмого.
Она сжимает его руку:
— Лорд, мне страшно. Почему-то.
Он склоняется над ней — ее взгляд приковывает огромная клубничина на зеркальном стекле. Он тепло усмехается и, сняв очки, бросает их на пол. А потом приникает к ее губам.
— Тебе нечего бояться. Я найду тебя. Я обещаю.