Здравствуй,
тебе стоит простить мне то,
что порой я вижу тебя во сне.
Свет, излучаемый тобой, не меркнет; как же я могу разлюбить тебя после этого?
И твоя улыбка, пойманная в сне, дороже серебра и воды, она светла и греет не хуже солнца - тем более, что я так давно не видела ее в этой реальности.
Моя любовь не имеет точек соприкосновения с тобой; я не дергаюсь. Тепло и свет, прозрачная река, редкая рыба доплывает до середины этого аэродрома. В моей любви больше воздуха, чем земли; больше голого бетона, чем дерева; больше солнца, чем ночей. И линия твоего плеча, укутанная волосами, драгоценна.
Я есть лишь никто здесь; сторонний наблюдатель, выдумка, мираж - и поэтому я могу выражать это так, как мне вздумается, без боязни быть замеченным. Здравствуй, свет моих очей, чем сегодня занят твой день? Тепла ли твоя постель? Вкусна ли твоя еда, кто готовит тебе кофе?
Я сторонний наблюдатель, выдумка и мираж; меня нет, и моего отсутствия не заметят. Здравствуй, свобода, здравствуй, отстраненность.
Я знаю, ты не думаешь обо мне; это не страшно, а и было ли страшно когда-нибудь? Страха нет, с тех самых пор, как я твой сателлит и почтительно-невесомо оборачиваю круги вокруг твоей линии движения. Твоя линия пахнет деревом и медом, кожей и молоком, нагретым камнем и пророщенным зерном. Пусть жизнь балует тебя - просит твой маленький спутник; пусть даст столько тепла, сколько можно извлечь из ее рудников; я не горнило, но отработанная руда, ну и что же? До тех пор, пока порой я вижу твою улыбку во сне, это вознаграждается сторицей, как everything that is worth doing is worth overdoing. (dying)
Твоя портал не зарастает, пусть он и никуда не ведет; линия не теряется, в воздухе остается след. Спи хорошо, свет очей моих, и пусть тебя ничто не тревожит.